Интернациональный коммунистический союз
"Мировая революция" № 13 (март 2002)
Желько Попович
Рабочий класс Сербии: 20 лет спустя
Достаточно одного беглого взгляда на два десятилетия новейшей сербской истории, чтобы увидеть, как разворачивались крупные исторические и общественные события в начале последнего десятилетия ХХ века и в самом начале нового тысячелетия. Прошедшие бурные 20 лет, от конца югославского «социализма» и до сегодняшнего дня, - хороший повод, чтобы сделать небольшой обзор исторического хождения по мукам сербского рабочего класса, его общественного положения, нынешней ситуации и возможных перспектив.
Общественное положение пролетариата в Сербии никогда не было лёгким. Свои лучшие дни рабочие помнят в так называемой «социалистической Югославии», но и тогда рабочие люди сталкивались с большими проблемами. Послевоенное восстановление разоренной экономики было заслугой массового энтузиазма трудоспособного населения, которое сумело наладить работу малочисленных промышленных предприятий. После 1948 года и конфликта со Сталиным, когда страны сталинистского блока отказали ей в помощи, Югославия обращается к Западу и импорту промышленного оборудования, что было необходимо с учётом экстенсивного экономического развития и низкого уровня развития средств производства. Ввоз иностранного оборудования и лицензий способствовал повышению уровня модернизации, но в то же время повлиял на одностороннее и несамостоятельное технико-технологическое развитие. При этом импортированная техника и технологии не совершенствовались, что привело к преобладанию повторительного понимания производства, которое измерялось критериями сиюминутной экономической эффективности.
О положении рабочего класса в «социалистической Югославии» можно говорить и в аспекте урбанистического развития. А именно, автономизация неразвитых регионов вызывала замедленную урбанизацию, поскольку тормозился приток рабочей силы из деревни в город. Неразвитые области отличались высоким аграрным перенаселением, безработицей, а также низкой производительностью труда, так что в больших городах развивалась трудозатратная промышленность, что влияло на централизацию урбанизации. Конечным результатом этого процесса было неуравновешенное региональное развитие, которое выражалось в поляризации общества на развитую метрополию и отсталую провинцию.
Неравное положение рабочих по отношению к другим классам при государственном капитализме (1) было заметно и в жилищной политике распределения квартир. Хотя рабочие являлись самой большой общественной группой в структуре населения, большинство новых построенных квартир было предоставлено в пользование служащим, так что рабочий класс был основным участником самостроев, ибо получаемые ниже среднего доходы не оставляли рабочим возможности для легального строительства и даже внесения взноса для получения банковских кредитов.
В конце 80-х годов общественный и экономический кризис Югославии достигает своего пика. Союзное правительство стремилось обеспечить прогресс экономической жизни так, чтобы осуществить модернизацию на основе реструктуризации собственности, которая привела бы к созданию интегрированного югославского рынка на базе рыночной экономики. Стоял вопрос о социал-демократической модели государственного капитализма, которая должна была сохранить целостность Югославии. Однако этот план натолкнулся на сопротивление буржуазии, организованной в виде национально-республиканских элит, которые огосударствляли общественную собственность, замыкали рынки, уклонялись от выплат в союзный бюджет и присваивали доходы от таможен и союзного налога с оборота, используя это для вооружения республиканских войск и полиции, в то время как образование, здравоохранение и социальные службы оставались без финансовых вложений. Такой социальный и политический климат стал благоприятным фоном для начала военных конфликтов 90-х годов.
В таких неблагоприятных обстоятельствах возмущение рабочего класса было приглушенным и малозаметным. Национальная мобилизация республиканских элит маргинализовала рабочие протесты, которые возникали в 80-е годы. Буржуазия применила испытанный рецепт: когда общество находится в экономическом кризисе, она прибегает к нагнетанию этнической напряженности. Хотя в 80-е годы увеличилось количество забастовок, экономические вопросы были оттеснены на второй план, поскольку пропаганда национальных элит причину всех бед видела в нефункциональном общем государстве, которое душит самостоятельность республик.
Разразившаяся война была логичным следствием стремления республиканских элит, которые одновременно с военными разрушениями осуществляли грабеж и губили экономику. Этим путем целых 10 лет (1990-2000) последовательнее всех шел режим Слободана Милошевича. Насильственная мобилизация рабочего класса на фронтах в Хорватии и Боснии и Герцеговине позволила режиму ограбить народ и уничтожить промышленность. Контрабанда, теневая экономика и криминал постоянно росли, так что классовый инстинкт рабочих начал заменяться менталитетом люмпен-пролетария и сельской бедноты, и власть это сознательно распространяла - от политических манипуляций до индустрии развлечений.
В то время как клика Милошевича пользовалась националистической демагогией, либеральная оппозиция указывала на нарушение гражданских прав и террор государственной власти - правовой и со стороны СМИ, намеренно замалчивая социальные вопросы, которые, по их мнению, были результатом политики изоляции Сербии, которую вызвал режим Милошевича. Исходя из этого, рабочему классу не отводилась роль силы, которая свергнет Милошевича, вместо этого либеральная буржуазия обращалась к среднему классу как носителю демократии.
Произошедшие пятого октября изменения (2) означали продолжение приватизации, которая началась в 90-е годы. Сербия открыла рынок для иностранной и отечественной буржуазии. Опустошенные фабрики, которые находились в застое или погибали 10 лет, покупали за небольшие деньги буржуи, которые приобрели капитал в 90-е годы в мутные времена рекордной инфляции, войны и криминала. Доход от приватизации составил 2,9 млрд. евро, хотя оценивалось, что выручка могла бы составить 50 млрд. Кроме того, большая часть денег от приватизации направлена на потребление и зарплаты государственным служащим, и только 1,4 млрд. на инвестиции, развитие и открытие новых рабочих мест. По официальным данным разорвано 27 % соглашений о купле-продаже между приватизированными предприятиями и новыми собственниками, а в период 2001-2008 работу потеряли 400000 рабочих. В Сербии сейчас работает только каждый второй трудоспособный житель, так что 1,8 млн. рабочих содержат свыше 730000 безработных и 1,6 млн. пенсионеров (пенсионные фонды ограблены при Милошевиче в условиях гиперинфляции, санкций, падения промышленного производства и организованной преступности правящей буржуазии). Государство только декларативно борется против «несознательных» хозяев, годами не платящих взносы тысячам рабочих, которые из-за этого не могут выйти на пенсию, хотя и выполняют все законные требования.
Пока буржуазия, профсоюзные бюрократы и государство пытаются заключить «социальный пакт», поскольку им угрожает резкий скачок евро и падение динара, рабочие пытаются организоваться на местном и региональном уровне. Они пытаются связать между собой изолированные забастовки, блокируют железнодорожные линии и магистральные пути, появляются голодовки во время забастовок. До настоящего времени еще не было больших столкновений рабочих и полиции, поскольку полицейские не вмешиваются из-за страха и обычной человеческой солидарности с бастующими бедными рабочими. На некоторых фабриках рабочие организовали рабочие дружины, чтобы помешать новым собственникам вывезти машины, и сохранить рабочие места, пока не будет разорван договор с собственниками.
В Сербии существует большое недовольство рабочих, но они ещё не организованы политически. Существующие рабочие организации воздерживаются от пропаганды социализма, поскольку его дискредитировал Милошевич.
Недавно произошло объединение всех сербских титоистских и сталинистских партий, организаций и движений, которые избрали председателем внука Тито. Однако эту коалицию составляют маргинальные группы, главным образом югоностальгичары (3), а некоторые из них созданы органами безопасности. Впрочем, эта пестрая компания пробыла в сборе всего несколько месяцев, поскольку НКПЮ (4) вышла из нее под предлогом, что Ёшка Броз проявляет самовластие и не консультируется с другими партнёрами. Эта партия утверждает, что вышла из коалиции усилившись, поскольку увеличила число местных комитетов. Хотя нельзя сказать, какова истинная причина раскола, вероятно гибели коалиции способствовало форсирование собственных узких интересов в ущерб декларативно утвержденной общей стратегии.
Прочие рабочие организации стремятся заниматься конкретными проблемами рабочих без идеологии, появилась также политическая партия Равноправие, которая действует в Зренянине, а составляют ее рабочие фармацевтической фабрики «Югоремедия» и других предприятий, обанкротившихся из-за неудачной приватизации после 2000 года. Партия Равноправие намеревается наладить сотрудничество с другими рабочими страны (автомобильный завод «Застава» в Крагуеваце) и таким образом связать борьбу рабочих на республиканском уровне.
Однако региональное оформление этой партии развивалось медленно и, судя по всему, партии Равноправие угрожает интеграция в новую большую партию. Речь идет о Социал-демократической партии, которую основал министр труда и социальной политики, который слывёт толерантным и умеренным политиком, пользуется поддержкой у части рабочих, потому что разбирается в забастовках и обещает «борьбу с бедностью». Эта партия стремится объединить все местные рабочие движения и оформить их на государственном уровне. Таким образом, Равноправие и другие малые рабочие партии и комитеты могут потерять автономию в политической деятельности, а тем самым и влияние на рабочих и возможность решать их проблемы, и всё во имя сохранения «социального мира и политики государственного строительства». Так выясняется, что рабочим нужно обратиться к новым и независимым формам организации, которые позволят им вести эффективную борьбу за осуществление их классовых интересов.
Желько Попович
Сербия
Примечания:
(1) В первоначальном тексте автора был употреблен термин «государственный социализм». Автор согласился на его замену, при условии публикации следующего авторского примечания: «Характер общественного устройства социалистической Югославии и его определение остаются открытым вопросом. Смесь государственного регулирования экономики и частично осуществленное самоуправление затрудняют точное определение природы данного режима. В отличие от Советского Союза, который можно назвать государственным капитализмом, в Югославии существовали некоторые права рабочих, которые существовали непоследовательно, особенно с тех пор как все больше усиливался экономический кризис с середины 1970-х годов. В течение почти 50 лет существования югославского социализма в нем развивалась противоположность между бюрократическими тенденциями и самоуправленческими импульсами, которые в конце были сломлены распространением капитализма в националистическом облачении».
В то же время редакция считает нужным отметить свое несогласие с этой аргументацией. Ни «государственное регулирование экономики», ни «частичное самоуправление», ни «некоторые права рабочих» не могут быть достаточными для определения общества как социалистическое. И то и другое вполне возможно, и зачастую реализуется, и в условиях капитализма. Даже переходный период к социализму уже подразумевает власть рабочего класса, диктатуру пролетариата, где у него не «некоторые права», а полная политическая и экономическая власть. Именно отсутствие этой власти у рабочего класса и позволили указанным в тексте «национально-республиканским элитам» проводить политику, описанную автором. Наконец, никакое социалистическое общество просто невозможно в рамках отдельного, тем более, небольшого государства. Создание единой всемирной экономики – это еще капиталистическая задача, и только на ее основе может переходить переход к социализму. Именно последний фактор обусловливает необходимость всемирного единства рабочего класса и всемирный характер его революции, без чего окончательная победа социализма невозможна.
(2) Речь идет о свержении Милошевича в октябре 2000 года.
(3) Так в Сербии называют людей, тоскующих по Югославии.
(4) Новая коммунистическая партия Югославии – крупнейшая из сталинистских организаций, действующих в Сербии.